А знаете, что забавно? Что те, кто был здесь всё время и постоянно примерялся к теме выезда, но так и не выехал, - уверены, что здесь всё налаживается. Это «налаживается» я слышу так часто, что это просто какое-то путеводное слово. Наверное, нет другого такого слова, которое повторялось бы так часто здесь, как это «налаживается» в сочетании с «жизнь» или «всё». Аргументы? – "Россия признала местные документы! И паспорта «ЛНР» сразу же обменяют на паспорта РФ после её законного пришествия к нам". Поэтому и очереди под Паспортным столом, и увёртки с потерей украинского паспорта, и даже выехавшие в Россию приезжают, чтобы по-быстрому вопрос решить, оформить и получить местный паспорт, а там – видно будет. Слухи ширятся. И даже те, кто и думать не думал что-то получать и менять уже как-то не уверены в том, что это правильно, потому что вокруг буквально все меняют и получают… А выехавшие - как раз наоборот, попав сюда в тур двух выходных, видят обратное: «В эту дыру и яму я больше ни ногой. Какие майские, вы что? Лучше в Одессу, Киев, на взморье. И дешевле, и нервов меньше». Денег тратится в Луганске за два дня уйма, половина украинской зарплаты, обменянной на рубли, улетает на раз и ни на что – так, сырка купить, дом вымыть, в гости сходить… А нервов сколько, а времени, а сил!.. И главное, в чём удовольствие? Родственники здесь смотрят на таких вот гостей из ближнего зарубежья как на визитёров из Швейцарии – помоги, мол, чем можешь, ты же оттуда. Ждут лекарств, продуктов, сала, гостинцев… И нужно соответствовать. Не можешь же ты, выехав туда, вернуться домой с пустым кошельком? А сколько времени потрачено, чтоб посетить родные пенаты? Сколько часов проведено под Станицей в этих волнах человеческой ненависти под проливным дождём? Если и были положительные эмоции, они все были мимолётными, быстрыми, стёршимися почти сразу. К кому ехать? Зачем? Где уже дом? Загадка. Там – семья, съёмная квартира, работа, жизнь. То есть жизнь фактически вся там. Здесь свой дом-квартира и кое-какие родственники. И прошлое тоже здесь, и могилы. Так, где жизнь в таком случае? Или лучше иначе спросить, где будущее? На съёмной квартире там или без денег здесь? И после таких двухдневных визитов, которые высвечивают мощным прожектором все недостатки жизни в «столице», ехать сюда снова просто заказано. До тошноты. После таких визитов нужно отходить морально и физически, восстанавливаться, собирать деньги. «Как вы тут живёте с такими ценами?» «Хоть рот зашей здесь!» «Цены – космос!» И ты, вроде, вынужден оправдываться и как-то мямлить, что живём как-то, ничего. И это «налаживается» просто курам на смех будет. Где налаживается? Что? О чём вы? Не смешите! Вы цены-то свои видели или вы святым духом питаетесь? И понятно ведь, что и первые, и вторые убеждают себя из последних сил, на переделе фантазии. Первые, что правильно, мол, что не выехали – куда, зачем? Чужие полы мыть там? А те, кто уехал, себя и других убеждают, что решение уехать было самым правильным, единственно правильным и верным. Тяжело, в общем. Объективности никакой. Оптимисты медовой патокой целыми днями льют о преимуществах и достоинствах новой жизни в «республике», а уехавшие цокают языками от невозможности жить здесь. И с первыми, и во вторыми чувствуешь себя немного безумцем. Только с первыми от того, что тебе не так хорошо, как им, а со вторыми, что ты каким-то чудом, вероятно, всё ещё жив, проживая здесь… Вторым по частоте употребления в разговорной речи после «налаживается» можно отнести оборот «Вы пенсию оформили»? Это так, по типу «Как здоровье?». Для связки и вежливого общения. Если нет, - слушай монолог о том, что надо-те, надо, о чём думаешь, если сидишь? Мой сосед позвонил едва ли не среди ночи: «Поезжай с моим отцом, я тебе больничный возьму». Сам он, мол, не может, у него фотка по возрасту не вклеена. Ну, и работа у него. У меня тоже работа, но мою ему не жаль, мне он договорится, только поезжай. Он уже всё решил – и лёгкое кресло инвалидное придумал, где взять, чтобы я его старика-отца по мосту с лёгкостью катила. Об остальном он не думал в принципе – зачем? Главное, договориться и ждать результата. Отец в силу возраста и состояния здоровья оправляется под себя. Пахнет от него скверно. Он в магазин через дорогу уже не всегда доходит. А тут речь о рейде за пенсией с длительным проживанием на съёмной квартире, с очередями. О чём он, мой сосед, думает? Как это себе воображает? Но перед ним, как перед Скруджем Макдаком, уже прыгают цифры – 130 тысяч гривен отцовой пенсии «дитя войны»… Которые, как в надёжном сейфе, где-то хранятся, нужно только их оттуда достать. А ключ – вот он, папик, которого, посадив в облегчённое кресло, нужно докатить куда следует… Найти бы только того, кто докатит за так, без оплаты услуг… И люди вокруг выпадают иногда из жизни на неделю-другую по той же причине – уезжали оформлять пенсию. Был человек и исчез на рассвете без всяких предупреждений – умотал уже в дальние-дали проходить идентификацию или снимать заветные… Хорошо, если жив-здоров вернулся. Хуже, если с воспалением лёгких или с инсультом от пережитого. Это ведь не для всех такие марафоны. Такие рейды за лучшей жизнью и куском хлеба с маслом. Странно, конечно, всё. Жизнь прожить. Достойно прожить. А потом бежать по мосту с салом в подштанниках, кто быстрее и ловчее, кто сумеет проскочить, убедить, протолкнуться… Где достоинство согласно возраста и статуса, где уважение к старости и самому себе? Я пытаюсь смотреть на всё это с юмором. Пытаюсь улыбаться. Но получается это всё хуже и хуже. Юмора в таких историях как-то всё меньше. Да и над старостью смеяться последнее дело. И ведь бегут чаще не за богатством, а за куском хлеба, чтобы хотя бы на какое-то время жизнь стала и правда налаживаться… Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"
